№ 28_2008-2 |
И.М. Себелева _________
О гибели города Мологи и других затопленных земель Верхней Волги долгие годы было запрещено даже вспоминать. Но сегодня мы можем и должны говорить об этом, чтобы никогда не допустить повторения подобной трагедии. Мологу неслучайно называют «русской Атлантидой». Шестьдесят с лишним лет назад под воду Рыбинского водохранилища ушла огромная цветущая территория – не только город Молога, но и около 700 ближних к нему сел и деревень. Была затоплена восьмая часть Ярославской земли со всем, что было создано на ней людьми за многие века. Печальное эхо этого «покорения» природы человеком доносится до нас и сегодня.
Город Молога, что мы знаем о нем? Кто-то вспомнит: да, был такой провинциальный городок в Ярославской губернии. И совсем немногие знают об историческом и культурном наследии этой древней княжеской столицы, родине одной из первых общерусских ярмарок, о неповторимой красоте ее храмов и дворянских усадеб. Эти земли имели уникальные природные особенности, находились на перекрестке речных путей и поэтому, наверное, в старину получили название «Мологская страна». Давайте мысленно пройдем по ней через века.
История этого края уходит корнями в глубокую древность. Первый раз в летописях Молога упоминается в XII веке при разделе Владимиро-Суздальского княжества великим князем Всеволодом Большое Гнездо, который отдал Мологский удел своему старшему сыну, ростовскому князю Константину. В XIV веке эти земли стали ареной кровопролитной битвы с татаро-монголами на реке Сить. В память о павших русских воинах были освящены многие храмы Мологской земли и поставлен памятник у деревни Лопатино. В XIV–XV веках город Молога был центром княжества. Есть версия, что основал его, как и Ярославль, князь Ярослав Мудрый. В XVI веке ярмарка у Мологи считалась самой большой в России, сюда съезжались русские, восточные и европейские купцы. Здесь горожане представляли богатую продукцию местных промыслов. Особо славилось в Мологе маслосыродельное производство. Девяносто процентов всего производимого в Ярославской губернии масла делалось именно под Мологой, и отправлялось оно даже в Лондон. В XVII веке Молога была отнесена к дворцовым посадам и поставляла к царскому столу судаков, осетров, стерлядей. В XVIII веке по указу Екатерины II Молога получила статус города и герб. Город удостоили посещением русские цари – Павел I и Николай II. К началу XIX века Молога ежегодно пропускала через свои пристани до семи тысяч судов из нижних поволжских губерний. Роль Мологи как основного транзитного пункта между Владимиро-Суздальской землей и Новгородом Великим была значительна, потому что здесь шла перегрузка с волжских судов глубокой осадки на плоскодонные суда. Причем строились эти малые суда прямо в Мологе, а начало судостроительному промыслу положил, по преданию, Петр I.
К началу XX века Молога представляла собой благополучный городок с населением около пяти тысяч жителей и неспешной провинциальной жизнью. Шесть промышленных предприятий, девять учебных заведений, три библиотеки, кинотеатр, две сотни лавок и магазинов. Среди достопримечательностей города числилась пожарная каланча – интересный памятник архитектуры, построенный по проекту ярославского архитектора А.М. Достоевского, брата великого писателя Ф.М. Достоевского. В центре города находился «манеж» – гордость мологжан, он был создан специально для спортивных игр и театральных постановок. Мологский уезд считался одним из самых образованных уездов России. Большинство семей Мологи получали «Ярославские ведомости», выписывали различные столичные издания; выходила местная газета «Родной край». Город славился своей благотворительностью: содержал два приюта, две богадельни, столовую для бедных, полностью финансировал городскую больницу и аптеку.
С Мологской землей связаны имена многих известных художников, поэтов, ученых, артистов. Особенно хочется вспомнить имя выдающегося деятеля русской культуры, неутомимого собирателя и исследователя русской старины – графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина. Он стал издателем многих исторических произведений, в том числе «Слова о полку Игореве». Родовые усадьбы Мусиных-Пушкиных – Иловна и Борисоглеб – были настоящим украшением Мологской земли. И еще одно известное имя. Замечательный русский художник-изограф, академик исторической живописи Федор Солнцев – тоже мологжанин. Он иллюстрировал многие книги, оформлял журнал «Русская старина», под его руководством реставрировался Московский Кремль. Исторические рисунки Ф. Солнцева называли «живописной летописью Древней Руси».
Мологжане не зря рассказывали о своей родине как о райском месте. Молога славилась заливными лугами – здешние травы, по мнению специалистов, своим качеством не уступали травам альпийских лугов. Мологское сено даже вывозилось в столицу для императорской кавалерии. А какие щедрые леса шумели в Мологском крае! Хвойные, дубовые, богатые ягодами и грибами, с многочисленным и разнообразным животным миром, многоголосьем птиц. Неслучайно Мологу стороной обходили страшные эпидемии болезней, воздух здесь был целебный. Чистейшие реки и озера, луга с медовым разнотравьем, множество летописно-известных сел и деревень с роскошными усадьбами и садами – удивительно живописные, радующие глаз и сердце русские места!
С проплывающих мимо города Мологи судов можно было любоваться храмами, которые красиво смотрелись со стороны реки. Это были Воскресенский собор и Крестовоздвиженская церковь, построенные в XVIII веке и наглядно отражавшие слитность русской храмовой архитектуры с природным ландшафтом. А в центре города располагался более поздний богатый Богоявленский собор, воздвигнутый на средства мологского купца П.М. Подосенова. Недалеко от Мологи находились два величественных, почитаемых паломниками монастыря: Афанасьевский, построенный в XIV веке, и Югская Дорофеева пустынь – монастырь XVII века, который состоял из пяти храмов и считался одним из самых крупных в Ярославско-Ростовской епархии.
Сейчас, в XXI веке, здесь нет ничего – ни храмов, ни монастырей, ни самого города Мологи, на этом месте плещутся волны Рыбинского водохранилища. Всего в Мологском уезде под воду ушло около 40 церквей. Одни были взорваны перед затоплением, другие просто затоплены. И еще долгие годы возвышались они над водой, упорно сопротивляясь напору стихии, служа людям маяками, а прилетающим каждую весну ласточкам местом для гнездовья.
Мологу иногда называют «город-призрак». Это потому, что в засушливые годы дно водохранилища обнажается, и остатки былого города ненадолго появляются из глубин, пугая следами грандиозного разрушения. Показываются из-под воды валунные фундаменты домов, сохранившиеся очертания улиц, остатки надгробий с кладбищ, булыжники городской мостовой, помнящей шаги покидавших город мологжан…
Горько сознавать, что природное, культурное и духовное богатство Мологи утрачено безвозвратно. Как же произошла эта трагедия?
В 30-е годы прошлого века на всех крупных реках России согласно масштабным планам советского правительства строились гидроэлектростанции. И возникла идея затопить территорию между реками Молога и Шексна и устроить здесь водохранилище, обеспечивающее работу гидроэлектростанции. В сентябре 1935 года было принято постановление о сооружении Рыбинской ГЭС. По первоначальному плану Молога не попадала под затопление. Однако в январе 1937 года правительство решило увеличить мощность строящейся ГЭС с 200 до 330 МВт. Такое решение было фатальным для огромной территории и живших на ней людей: площадь водохранилища вырастала в два раза, а значит, затапливалось в два раза больше лесов, пашень, жилых земель. На затопление обрекались город Молога и фабричный поселок Абакумово, около 700 деревень и сел, пять монастырей и десятки храмов; дворянские усадьбы Волконских, Соковниных, Верещагиных, Мусиных-Пушкиных; тысячи квадратных километров лесов и гектаров пойменных лугов. Частичное подтопление ожидало города Рыбинск, Калязин, Углич, Мышкин, Весьегонск и Пошехонье.
Эта стройка века, последствия которой не были продуманы, привела к огромным природным, культурным и нравственным потерям. Прежде всего это изломанные судьбы людей, изгнанных с родной земли, покинувших созданные многолетним тяжким трудом хозяйства. Принудительное переселение мологжан началось весной 1937 года и растянулось на четыре года. Те, кто имел возможность, разбирали и с невероятными трудностями перевозили свои дома под Ярославль, Рыбинск, Тутаев. Те же, чьи дома были непригодны к перевозу, стали просто «выселенцами». Получив небольшую компенсацию за свои жилища, они вынуждены были скитаться по временным квартирам. А к весне 1941‑го эвакуация людей из Мологи уже была похожа на бегство от неотвратимой беды. Дороги забиты машинами и подводами, от гибнущего города шли переполненные поезда. Саперы поспешно уничтожали большие каменные здания, чтобы потом не было помех судоходству. Некоторые из мологжан со слезами вспоминают, как взрывали Богоявленский собор. Когда раздался взрыв, весь храм поднялся на воздух, а потом опустился на прежнее место. Пришлось «добивать» его несколькими мощными зарядами.
Из Мологи были выселены насильно около 30 тысяч человек, а всего из Мологского уезда – около 130 тысяч. Никто не знает, сколько людей погибло при строительстве гидроэлектростанции, сколько, при насильственном переселении – сколько – при затоплении. В архивах музея истории города Рыбинска был найден рапорт лейтенанта НКВД Склярова начальнику Волгостроя. В нем сообщалось, что официально при затоплении погибло 294 человека. По словам лейтенанта, все эти люди страдали нервным расстройством, потому что решили добровольно уйти из жизни вместе с городом, запершись в своих домах.
Река Молога для многих тысяч людей стала рекой скорби.
14 апреля 1941 года на мологские земли, плодородные пашни, заливные луга, шумящие леса ринулись ревущие волны воды. И накрыли все. Вслед за людской трагедией настала очередь животных. Огромные косяки рыб, плывущие к своим прежним нерестилищам в реках Мологе и Шексне, вдруг встретили на пути непроходимую преграду – плотину – и встали перед ней метровым слоем на несколько километров. Очевидцы рассказывали о тысячах птиц, метавшихся в поисках утраченных гнездовий; многочисленных животных, которые в поисках спасения взбирались на деревья и крыши домов; ревущих медведях, плывших на торфяных островах в никуда. Рассказывали, что на одном полузатопленном пне одновременно спасались три серые мыши-полевки, мокрый, трясущийся от холода еж, восемь ящериц и одна гадюка. Никто из обитателей этого временного убежища не обращал внимания друг на друга. Беда на всех одна. Сотни тысяч животных погибли во время затопления в этих местах. Подлинная трагедия природы!
На месте Богоявленского собора (внизу)
Половина богатейших лесов Мологского уезда перед затоплением была вырублена. Но лес не вывезли, а просто бросили. В результате гнетущим пейзажем, наблюдавшимся с пароходов, на долгие годы стали затопленные леса. Они простояли в неравной борьбе с водой более 30 лет. Некоторые деревья плодоносили на пятом году затопления и продолжали расти даже на глубине двух метров! И к этим полузатопленным деревьям каждую весну упорно возвращались птицы…
Спустя десятилетия все отчетливей осознаются масштаб и цена этой запланированной трагедии.
Прошло уже более полувека с тех пор, как исчез с карты России город Молога. Но в водах Рыбинского моря не утонула память о нем. Тысячи жителей Мологского края и их потомки живут надеждой на его возрождение. День 14 апреля объявлен днем памяти города Мологи. Именно в этот день собираются мологжане, чтобы символически «вернуться к родным берегам». Кто-то называет их людьми без Родины. Но это глубоко неверно. Родины нет у того, кто не замечает ее красоты, губит ее природу, кто не научился любить и сострадать ей. А Молога жива в памяти ее жителей, они ощущают ее как часть своего сердца.
В 1996 году в Рыбинске, в бывшей часовне Афанасьевского монастыря, по народной инициативе открыт музей Мологи — единственный в мире музей затопленного города. Совсем небольшая экспозиция, но как она важна для сохранения памяти об утраченной русской земле и веры в ее возрождение.
Много споров сегодня ведется о том, как возродить Мологскую землю. Одни предлагают вернуть имя Молога на российские карты, создав Мологский округ из незатопленных земель. Другие считают, что нужно построить город – Новую Мологу. Однако разрушить город намного проще, чем построить новый. Это требует огромных затрат. Наиболее реальна идея создать на незатопленной части Мологского края природно-культурный заповедник «Молога», который стал бы культурным центром и уцелевших земель, и тех, которые в будущем будут возрождаться.
А пока шумят дискуссии, жизнь на нетронутых затоплением землях продолжает свой упрямый ход: прокладываются дороги, восстанавливаются храмы, возрождаются традиции и ремесла, строятся базы отдыха. Ведь память – это преодоление смерти. И важно, чтобы не прерывалась память о том, какой была Мологская земля. Важно, чтобы мы сохранили все, что на ней еще не разрушено, чтобы поняли самое главное – нельзя приносить природу и культуру в жертву любым, сколь угодно выгодным экономическим интересам.