№ 62-2019-1/2 |
Елизавета Малинина, кандидат филологических наук, доцент кафедры востоковедения Новосибирского государственного университета _________
Горный хребет Уданшань, простирающийся на 400 км в провинции Хубэй, занимает особое первенствующее место среди всех священных гор Китая. И хотя свой титул «величайших гор Поднебесья», «центра даосской культуры» они получили во времена правления династии Мин (1368–1644), первые даосские храмы появились здесь гораздо раньше.
История отшельничества в горах Удан началась две с половиной тысячи лет назад с приходом сюда одинокого странника по имени Инь Си. Что искал этот человек в совершенно диких, безлюдных, практически непроходимых местах, какими были горы в те далекие времена? Предание рассказывает, что Инь Си, будучи начальником пограничной заставы Ханьгу, повстречал здесь старца с седой бородой верхом на быке – именно так, согласно давней традиции, принято изображать великого Лао-цзы. Узнав о том, что мудрец собирается покинуть этот край и отправиться куда-то на запад, Инь Си обратился к нему с просьбой оставить на память текст с изложением его учения. В ответ Инь Си получил драгоценную рукопись «Дао дэ цзин» («Книги пути и благодати»), содержавшую 5000 иероглифических знаков, и решил посвятить свою жизнь духовным практикам и поискам бессмертия.
С древности обретение вечной молодости ассоциировалось у китайцев с пребыванием в горах, о чем красноречиво свидетельствует написание иероглифа «сянь» («бессмертный»), состоящего из двух частей: «человек» и «горы». Инь Си знал о многих священных горах в Поднебесной, куда мог бы отправиться. Знал он, например, о горах Тайхуа, расположенных на юго-западе от заставы Ханьгу. Эти горы, называемые сегодня Хуашань, теснейшим образом связаны с именами величайших даосов – мудрецов и отшельников. Еще столетие назад здесь было великое множество даосских святынь – храмов и монастырей…
Однако расположение горного хребта Удан, находящегося в отдалении от политических, экономических, культурных центров страны того времени, как нельзя лучше подходило для замыслов Инь Си, жаждущего уединения и затворнической жизни. Его влекла самая высокая точка хребта, вершина Тяньчжу («колонна, подпирающая небо») высотой 1613 м над уровнем моря.
Путь, которым поднимался Инь Си, будет назван потомками древней божественной дорогой. Со временем от подножья горы до самой вершины руками древних мастеров здесь будут выложены более десяти тысяч каменных ступеней, по которым на протяжении многих столетий суждено подниматься паломникам. Но во времена Инь Си не было ни ступеней, облегчающих путь, ни даже тропы. Отвесные склоны гор и густые заросли делали путь практически непроходимым. Позднее, на полпути к вершине древние зодчие построят здесь небольшой храм Чхаутьен (Дворец утреннего неба), служивший как бы границей между земным миром и миром небожителей. Если продолжить подъем, ступени приведут сначала к первым Небесным вратам – каменной арке, выстроенной в традиционном стиле, затем – вторым, третьим. Разделенные между собой тысячами ступеней, они символически отмеряют этапы мистериального восхождения к Небесам – обители бессмертных.
Где-то у самой вершины Тяньчжу Инь Си нашел подходящую для себя каменную пещеру. Здесь он и начал свою долгую практику созерцания и духовной алхимии. Пещера эта, символически отмеченная крохотным святилищем, существует и по сей день как свидетельство духовного подвига великого отшельника.
Особый микроклимат уданских гор, часто окутываемых густыми испарениями, их насыщенная влагой атмосфера, богатство растительности не остались не замеченными уже в древности. Протекающая по ущелью река питается неисчислимыми ручьями и водопадами, стекающими со склонов гор; чистейшая влага сочится прямо из скал, жемчужными нитями свешиваясь с них подобно сверкающей бахроме. Многочисленные родники, источники, рожденные щедрыми недрами гор, заполняют углубления в камнях, образуют заводи и водоемы, манящие прохладой. Все здесь исполнено особой, светлой, животворной энергии, силы. Главным божеством здешних мест стал бог воды Сюань-у. В соответствии с учением о пяти стихиях, вода, как известно, связана с севером. Символическое изображение Сюань-у – черепаха, обвитая змеей, – можно увидеть именно на северной стороне погребальных сооружений, найденных в Китае, Корее, Японии.
Нет ничего удивительного и в том, что именно сюда, в горы Удан, где властвует стихия воды, управляемая богом Сюань-у, многие китайские императоры начиная с династии Тан (VII–X вв.) в трудные засушливые годы отправляли своих сановников с молитвами-прошениями о дожде. Молитвы даосских монахов, судя по фактам, изложенным в исторических хрониках, часто бывали услышаны, и это, в свою очередь, повышало статус горы, ее авторитет в глазах императорского двора.
Облик, так же как и сфера влияния Сюань-у, со временем менялись, наполнялись новым смыслом. Уже в эпоху династии Сун иероглифический знак «сюань» был запрещен в наименовании кого-либо, кроме императора, ибо входил в личное имя основателя сунской империи Чжао Сюань-лана, и, как следствие, в 1008 году повелителя северных стихий стали называть Чжэнь-у, что означает «истинный воин».
Именно в таком виде, в образе могучего воина в золотых доспехах, с мечом он представлен в одном из древнейших монастырей на горе Удан – Храме пурпурных облаков (Цзысяо). Строительство последнего началось 700 лет назад, в период правления императора Сюаньхэ династии Сун. Превышающая человеческий рост в 28 раз, гигантская статуя Чжэнь-у и сегодня поражает своими масштабами: она словно бы соразмерна силе веры людей того времени в божественную защиту.
Дворцовый комплекс состоит из нескольких строений и спроектирован так, чтобы с высоты его вид напоминал прямую линию. Это должно было, по замыслу архитекторов, внушать мысль о том, что верховная власть и есть та самая центральная ось, которая управляет миром. Уже в сунское время весь дворцовый ансамбль становится главным императорским храмом, где проводятся богослужебные ритуалы во имя мира и благополучия страны. А если вспомнить, что военная угроза со стороны северных национальных меньшинств (сначала царство Ляо, затем – Западное Ся) была совершенно реальной, то становится понятным, насколько сильно сунская империя нуждалась в божественном покровителе. И к кому, как не к Чжэнь-у – великому воину, богу войны, владыке Северного Неба нужно обращаться за помощью и защитой.
В период правления династии Юань (1279–1368) культ Чжэнь-у достиг своего апогея, а горы Удан стали прочно ассоциироваться с земной обителью бога. Именно к этому времени относится строительство храма Наньян («южная скала») – одного из красивейших и древнейших на горе Удан. Создание великолепного храмового ансамбля на совершенно отвесной скале на огромной высоте до сих пор вызывает недоумение: как, каким образом в далеком XIV столетии стало возможным строительство столь изысканного сооружения высоко в горах.
Летописи сообщают нам имя человека, который нес ответственность за строительство храма – Чжан Шоучин. То был первый даосский монах на горе Удан, удостоившийся с легкой руки императора Жэнь-цзуна высочайшего титула «святого человека», что является очевидным свидетельством его огромных заслуг. Однако, зная, с какими невероятными трудностями ему пришлось столкнуться при строительстве храма, даже и этот титул покажется не слишком высоким.
Выполняя последнюю волю своего учителя, молодой монах не предполагал, что на исполнение заветной мечты наставника уйдет почти вся его жизнь: строительство храма продолжалось без малого 27 лет. Чжан Шоучин взялся за решение этой сложной задачи, будучи совершенно один, без средств, материальной поддержки, учеников, помощников. Однако чистота души, намерений, упорство и бескорыстие оказали молодому даосу лучшую поддержку, и со временем пришло все: и помощь влиятельных монахов, и покровительство императорского двора, и человеческие ресурсы, необходимые для строительства. В 1285 году, в день, который считался днем рождения бога Сюань-у, Чжан Шоучин устроил торжественную церемонию закладки фундамента. Был сделан первый шаг к осуществлению проекта, который другим казался невозможным. После завершения строительства храм был наречен «Небесным раем Сюань-у», или Храмом долголетия: отныне на протяжении многих столетий императоры молились здесь о даровании им счастья, благополучия, здоровья.
Горы Удан – неиссякаемая сокровищница лечебных трав. Даосские монахи с уданских гор воспринимались как лучшие целители, лекари, к услугам которых неоднократно прибегали императоры, озабоченные поисками эликсира бессмертия. Молитвы даосских монахов считались чудодейственными; более того, многие из них, в том числе и Чжан Шоучин, владели секретами вызова грома и дождя. Широко было известно и о целебной силе уданских источников. Практически при каждом храме были вырыты колодцы, об удивительных свойствах их воды сложено немало легенд. Свой колодец есть и у храма Наньян. Наименование его – «Источник сладчайшей воды» – связано со сладковатым вкусом живительной влаги, которая, как считается, стекает с самих Небес. Напитанная энергиями луны и солнца, вобравшая в себя сущностные элементы неба и земли, вода эта обладает ярко выраженными целительными свойствами. Если пить ее часто, то можно избавиться от любых недугов, продлить жизнь и стать бессмертным. Чжэнь-у, по преданию, во время своих долгих медитаций на горе Удан ничего не ел и пил исключительно эту воду. Даосы почитают ее как священную; паломники же, приходя сюда, стараются набрать ее для своих близких, живущих в долине.
Ранними утрами даосские монахи храма Наньян возжиганием курений совершают обряд поклонения богам Уданшань. Только вот в давние времена этот обряд совершался иначе. От стены храма, расположенного на отвесной скале, на два метра отходит «шея» резного каменного дракона, на голове которого установлена курильница. Чтобы зажечь курительные палочки, нужно было отважиться пройти на огромной высоте над пропастью по достаточно узкому перешейку – «шее дракона». По некоторым источникам, монахи делали это, закрыв глаза. Многие, так и не дойдя до курильницы, теряли равновесие, срывались в пропасть и погибали. Едва ли бог Сюань-у нуждался в подобных жертвах, а потому во времена минской династии обряд этот волей императора был запрещен. Однако даже сегодня можно иногда увидеть дымящиеся курения на выступающей над пропастью голове дракона.
В Китае достаточно часто приходится встречаться с любопытным феноменом «очеловечивания» божеств, со стремлением приблизить их к людям, сделать доступнее. В отличие от Древней Греции, где герои становились богами, пребывающими на недосягаемом для простых смертных Олимпе, в Китае наблюдается, скорее, обратная ситуация: если божество прежде не обладало человеческим обликом, его следовало придумать, «дорисовать» до более доступного для человеческого сознания формата.
А потому китайские божества часто имеют дату и место рождения, родословную, биографию… Своя история есть и у Чжэнь-у, ее с готовностью расскажут монахи, живущие в монастырях Уданшаня. Согласно одному из даосских преданий, Чжэнь-у родился у императрицы царства Цзинлэго («страны чистой радости») после того, как мать его проглотила во сне солнечный луч. Мальчик, повзрослев, не пожелал, однако, наследовать престол отца, и в 15 лет удалился в горы «Великого покоя» – Тайхэ, решив посвятить себя самосовершенствованию. После 42 лет отшельнической жизни и занятий духовной практикой он достиг просветления и получил статус бессмертного. Волей Нефритового императора, главного божества даосского пантеона, коему подчинена вся Вселенная, он становится владыкой и повелителем северной стороны Неба. Горы же Тайхэ, отныне неразрывно связанные с именем защитника Севера, стали считаться его земной обителью и получили название Уданшань.
Создается впечатление, что нынешние китайцы и не задаются вопросом: существовал ли на самом деле такой человек в истории их страны – юный принц Чжэнь-у, отказавшийся от престола ради усердной духовной практики и достижения бессмертия. В Китае мы часто встречаемся с тем, что миф и реальность, легенду и подлинную историю очень трудно, а порой и невозможно отделить друг от друга. В любом случае, монахи горы Удан ежегодно третьего числа третьего месяца по лунному календарю особыми ритуалами отмечают день рождения Чжэнь-у.
И сегодня в крохотном пещерном храме Желтого Дракона, приютившемся на скалистом склоне горы, можно услышать трогательную колыбельную, исполняемую женщинами-прихожанками в честь юного принца, спящего в колыбели того самого Желтого Дракона, чьим именем назван храм и чье каменное изваяние находится рядом с имитацией детской колыбели. Окружив «постель» с «телом» юного принца, укутанного ярко-желтым покрывалом, женщины поют так, словно принц – будущее божество горы Удан – не мифический персонаж, но вполне реальное живое существо, в божественную силу и помощь которого они верят со всей искренностью… Только пока он еще ребенок и сам нуждается в заботе и защите, а также в том, чтобы его убаюкивали трогательной колыбельной.
В честь принца на склонах горы Удан был построен дворец с красноречивым названием Фу Чжэн («возвращение на верный путь») – убедительное свидетельство того, насколько непросто давался юному принцу и пока еще человеку путь духовного восхождения и совершенствования. В храме расскажут, что бывали и минуты слабости, когда юноша уже готов был все бросить, вернуться во дворец к жизни, не требующей духовных жертв. Однако, наделенный огромной волей и упорством, Чжэнь-у нашел в себе силы, чтобы «вернуться на верный путь». Извилистая, петляющая серпантином дорога внутри дворцового комплекса, романтично названная «стеной девяти изгибов реки Хуанхэ», приводит к главному храму. Отсюда крутая лестница зовет подняться к «залу, где наследный принц постигал даосские каноны», медитировал и молился. С этого места открывается живописнейшая панорама горных хребтов, вдохновлявшая молодого человека на духовное подвижничество.
И так ли уж важно, насколько эта история выдумана, если она зовет к Высшему, к преодолению тех качеств, которые препятствуют достижению просветления и обретению бессмертия. В любом случае мы ходим по живописным лабиринтам дворца, занимающим огромную площадь, его храмам, покрытым зеленой черепицей, извилистым переходам, лестничным проемам, увлекающим вверх, и не перестаем удивляться чудесам строительного мастерства древних китайцев, их умению самым органичным образом вписать изысканные архитектурные строения в горный ландшафт.
Идея строительства дворца Фу Чжэн, как впрочем и большинства других храмовых построек на горе Удан, теснейшим образом связана с именем Чжу Ди – третьего императора династии Мин, правившего с 1403-го по 1424 год под девизом Юнлэ («вечное счастье»). Будучи средним сыном императора Чжу Юаньчжана, Чжу Ди, похоже, рассчитывал занять трон после неожиданно ранней смерти своего старшего брата. Однако на престол взошел сын последнего Юньвэнь, который с самого начала своего правления проявлял откровенную враждебность к дядьям. Талантливый генерал, знаток военного искусства, Чжу Ди стал готовить мятеж, в результате которого захватил трон у племянника. Чтобы оправдать законность своего права на власть, Чжу Ди заявил, что благословение на управление страной он получил от самого великого воина Чжэнь-у, под покровительством которого он якобы находился. В честь своего божественного защитника и покровителя Чжу Ди построил на горе Удан – земной обители Чжэнь-у – множество дворцов, храмов и монастырей, способствовав тем самым процветанию уданского даосизма.
Как символ величайшего почитания бога Сюань-у, правящего миром с горы Удан, как олицетворение божественной власти императора, было задумано строительство сооружения, равного которому не было во всей Поднебесной. На вершине Тяньчжу был установлен невероятной красоты пятиметровый Золотой храм весом в 50 тонн, обращенный к востоку. Целиком сделанный из позолоченной меди, храм во всех своих деталях – черепичной крыше, карнизах, дверных проемах и оконных рамах – имитирует деревянное строение. Известно, что для строительства храма было использовано больше 3000 металлических конструкций, 360 килограммов чистого золота, 30 тонн меди. Все части Золотого храма отливались в Пекине, доставлялись по рекам в район горы, чтобы затем быть поднятыми на плечах строителей на вершину. Мы можем лишь догадываться, какими огромными усилиями доставался этот подъем людям, груженным самым разным строительным материалом, медными и золотыми конструкциями, огромными каменными блоками. Золотой храм, заслуженно названный современными исследователями чудом в истории мировой архитектуры, сохранился в своем первозданном виде до наших дней и по праву считается эталоном строительного мастерства своего времени.
Император не ограничился созданием одного только Золотого храма на вершине горы, решив возвести целый Небесный город, назвав его Запретным – по аналогии с тем, что строился в это же самое время в Пекине. Но если в Запретном городе столицы жил настоящий китайский император Чжу Ди, то Запретный город на горе Удан предназначался для его небесного покровителя – славного воина Чжэнь-у, чья бронзовая статуя и по сей день находится в Золотом храме. Захватывающая дух панорама горных хребтов поистине космического масштаба открывается с площадки, на которой выстроен Золотой храм. Отсюда, со священной вершины Тяньчжу, связующего звена между небом и землей, бог Северного Неба наблюдает за всем тем, что происходит в мире.
Подобно столичному Запретному городу императорский город на горе Удан опоясан каменной стеной, выполняющей как декоративную, так и защитную функцию. В прежние времена никто из простых смертных не имел права заходить внутрь Запретного города. Там, за стеной, располагались даосские храмы и монастыри, в одном из которых хранились и до сих пор хранятся подлинные сокровища китайской духовной культуры – древние свитки и рукописи.
Эпоха Мин занимает особое место в развитии даосской культуры на горе Удан, именно на это время приходится грандиозное храмовое строительство. За 14 лет Чжу Ди удалось возвести в общей сложности 33 архитектурных комплекса. Постройки, расположенные на склонах гор, считались фамильными храмами минских императоров, а потому пользовались особым покровительством и поддержкой последних. Уданшань было присвоено звание «величайшей среди священных гор Китая», «самой прославленной и святой горы Поднебесной». В эпоху расцвета минской династии на «главной горе даосизма» проживало без малого 50 тысяч монахов. Существовал здесь и свой университет, где глубоко изучались даосские практики, традиционная китайская медицина, возможности применения целебных трав. Судя по уцелевшим до нашего времени храмовым постройкам, поражающим своей красотой, великолепием, сложностью и изобретательностью архитектурного замысла, нетрудно представить, насколько богатой и полноценной была даосская культура на горе Уданшань, вполне оправдывающей статус «центра даосской культуры Китая». И с тем большей болью воспринимается факт практически полного ее уничтожения во время «культурной революции» 1966–1976 годов. В результате «стараний» китайских коммунистов прекрасные дворцовые и храмовые постройки вместе со всем их содержимым – подлинным сокровищем китайской нации, свидетельством ее духовного гения – лежат по большей части в руинах. В течение десяти лет продолжалось планомерное разрушение того, что с таким невероятным упорством и мастерством возводилось древними зодчими. Сегодня храмовый комплекс реконструируется, но разве может заменить реконструкция, какой бы умелой и тщательной она ни была, подлинное строение, разве может она воссоздать атмосферу того вдохновения, вибраций подлинного почитания и веры, которые веками наслаивались на древних стенах, предметах культа, изображениях почитаемых божеств?
И все же сегодня, как и прежде, в храмах и монастырях Уданшаня читаются по утрам каноны, проводятся богослужебные ритуалы, возжигаются благовония в честь бога Чжэнь-у, во имя благополучия в стране, испрашивается долголетие и здоровье в пещере Желтого Дракона; как и столетия назад, бесчисленные паломники поднимаются по ступеням древней божественной дороги, проходя тем же путем, каким шел когда-то Инь Си в надежде обрести бессмертие. Так же, как и прежде, практикуется внутренняя алхимия, так называемая даосская йога, составляющая и сейчас сущность даосской религиозной практики и положившая начало чрезвычайно популярной во всем мире гимнастике цигун. Почти постоянно, в любую погоду на площадке перед Храмом пурпурных облаков можно видеть молодых даосских послушников, занимающихся боевыми искусствами ушу.
Играет ли особую роль микроклимат горы, ее благотворная энергетика, дарующая бодрость и долголетие, вдохновляет ли вера в милость и всемогущество богов, населяющих эту местность, но только со всех концов Поднебесной сюда приезжают люди в надежде продлить молодость, вернуть здоровье и на будущий год вернуться вновь.
В оформлении статьи использованы фотографии автора